Фруктовые сады Колтаевского по соседству с Надеждой

Главред Look.Bio Татьяна Лебедева посетила фруктовые сады Колтаевских, отведала набирающего спелость винограда прямо с лозы, полюбовалась молоденькими яблоньками, получила в подарок огромный мешок помидоров и поговорила с Сергеем Петровичем Колтаевским о том, что заботит кубанского фермера, вставшего на рельсы органического растениеводства.

Земли Сергея Петровича Колтаевского находятся недалеко от свежепостроенного микрорайона «Надежда» - туда переселяли людей после жуткого наводнения в Крымске в 2012 году. В тот ужасный год серьезно пострадал и дом Колтаевского, ну а сегодня… Сегодня фермеры Колтаевские (Сергей Петрович и его сын Володя) – это 1191 гектаров традиционного земледелия и 68 гектаров земель, находящихся в конверсии (сертификатор итальянская ICEA в лице Экологического союза Санкт-Петербурга). На землях, которые уже в следующем году должны получить европейский органический сертификат, Колтаевские разбили фруктовые сады, а еще выращивают овощи.

Татьяна Лебедева (ТЛ): Экологический союз Санкт Петербурга сообщает, что у вас сейчас в конверсии (переходный этап до получения органического сертификата - прим. ред.) находится виноград, яблоки, сливы – вся вкуснятина…

 Сергей Колтаевский (СК): Да, у нас есть виноград, много сортов. Есть персик, слива, малина, яблоки многолетние, яблоки поздние. Эти земли – садово-виноградные земли. Они бедные для выращивания овощей, корнеплодов, картошки. Саду все равно - он берет из глубины, материнская порода полна микроэлементами, а верхний слой здесь совершенно беден. Но мы немного экспериментируем с овощами. На будущий год точно организовываем полив – это уже будет на более понятной для нас основе. А пока - пробы пера по овощам, хотя получается хорошо. Люди берут.

ТЛ: Вкусные?

СК: Как настоящие. Я уже не совсем молодой человек. А жил долгое время в городе, который называется «Отец-Яблоко» - Алма-Ата. Это прямой перевод. И не только в самом городе, но и в горах. Там были только яблоневые сады. А мать у меня там работала плодовым агрономом. Эти сады, в высокогорье, их не обрабатывали. И сейчас я вспоминаю вкус того яблока вот здесь, когда сажаю свое. Правда, сорта другие…

ТЛ: Но ведь не только из-за этого вкуса решили перейти на органику?

СК: Есть несколько побудительных мотивов... Можно начинать с самых благородных, типа «мы заботимся о здоровье нации». А можно и с меркантильных: с нашим маленьким садом выйти на рынок неконкурентно. И потом… мы стали смотреть, как это происходит в округе. Например, недалеко есть большущий сад - один из самых больших в России – 2 000 гектаров! Так вот - их продукция не портится. Вовсе.

ТЛ: Это же хорошо – очень удобно!

СК: Отлично! Вот к нам сейчас ездит профессор Исмаилов, замдиректора ВНИИ биозащиты растений, доктор наук и прочее-прочее - у нас сейчас даже денег нет, чтобы ему платить, а к нам оттуда все равно ездят. Так вот, он рассказывал, что купил яблоки в сетевом магазине, разные, и положил у себя в кабинете. Они пролежали 3-4 месяца - ничего с ними не стало, а потом он сделал анализ. Концентрации вредных веществ в три раза превышают допустимые! И это - в марте месяце. Вот ему самому просто интересно – и они к нам из этого института ездят, потому что другого такого объекта просто не существует. И ко всему прочему, ему лет семьдесят. А сыну его лет шесть. И он тоже хочет, чтобы его сын, не внук (смеется – прим. ред.)…

ТЛ: …до семидесяти дотянул. И все ж если вернуться к меркантильности: органика перспективна с точки зрения зарабатывания денег?

СК: Я думаю, что здесь больше человеческих побуждений, чем меркантильных. Сейчас это больше игрушка. Может быть, через два-три-четыре года у нас сад с виноградником начнут давать что-то. Отдавать. А пока наши сады только формируются. В этом году мы 300 кг черешни собрали, а у нас 6 гектаров черешни. Вот когда она вступит в пору плодоношения, тогда – да. Но пока мы просто тратим деньги. Чему-то учимся. Набиваем сплошные шишки. Говорить о том, что мы зарабатываем деньги, неверно.

ТЛ: Но при всех хороших, благих намерениях, надо ведь как-то существовать?

СК: 68 гектаров, которые у нас в сертификации, и 1191 гектар, который у нас в общем пользовании, позволяют нам играть в игры. Кстати, один из толчков к тому, чтобы начать заниматься органическим производством случился, когда мы с семьей были в Италии. Я смотрел на их сады, виноградники, как они формируют шпалеру; общался, конечно. И мне там сказали – не знаю, насколько точная эта информация, – что все детское питание там экологически чистое. Меня это убило наповал. Италия – одна из самых старых стран в Европе по возрасту, и они очень пекутся о своем будущем… А мы ни о чем не думаем…

ТЛ: На государственном уровне – да. Но на личном, индивидуальном – другая история.

СК: Недавно звонит человек из Сочи и говорит, что ему нужна морковка – 400 кг. Ему лично нужно сто килограммов в неделю моркови. Морковные соки делает. И кушает её, как кролик… Люди нас находят.  У людей есть интерес. Или вот: приехали некие сыроеды из Большой России, из Москвы, которые решили пожить дико у нас здесь. Как-то про нас прознали и стали приезжать раз в неделю и забирать все: некондиционное, некрасивое. Всё!

В прошлом году осенью случилось неожиданное: Торгово-промышленная палата решила выпустить свою газету и прислали корреспондента ко мне. Ну я рассказал, что выращиваю без химии. Через день после (публикации) пошел вал звонков из нашего города: «Ты почему нам ничего не сказал?», «Мы только это хотим есть!», «Мы сейчас приедем!». Это уже был октябрь месяц, а в прошлом году в октябре у нас уже ничего не было - ни одного яблока, ни одной грозди винограда! Осталось, может, килограмм двадцать-тридцать свеклы. И все. Приехали люди, просят дать хоть что-нибудь. Я не ожидал, что в нашем городе есть такое.

ТЛ: Так что же, со сбытом проблем нет?

СК: Огромные! Давайте о проблемах. А то я все о хорошем. Во-первых, нам нужен предзаказ. Особенно на овощи. Со фруктами нам уже деваться некуда - у нас есть определенные площади. Со временем мы будем снимать определенные урожаи, хотя меньше, чем при традиционной технологии, но будем. А что касается овощей, то мы в этом году подобьем наши результаты и, скорее всего, придется сократить площади. То есть мы производим больше, чем у нас покупают. А мы ведь стараемся производить.

ТЛ: Но спрос-то есть!

СК: Спрос очень ограниченный. А логистика - вообще мертвая. Её просто нет! Господин Новичихин нас часто выручает.

ТЛ: Он фуры организовывает с общей поставкой от краснодарских фермеров, да?

СК: Не знаю, что он вам скажет по поводу своего бизнеса, но для нас он поступает очень правильно. Он не позиционирует сейчас как только эко-био. Он собирает фермерский продукт у тех, кого он знает. Сам создал логистику определенную. Мы грузим, он увозит. Там вместе соседствует наша продукция, которая считается экологически чистой (хотя у нас пока нет сертификата), и продукция друзей-соседей. Но наша, проехав в этой машине, уже не имеет права называться экологически чистой! Бред какой-то.

ТЛ: Почему бред? Это же стандарты. Международные стандарты.

 СК: Прекрасно, что есть такие международные стандарты. Вот, Италия: ну нет там точки, которая была бы по расстоянию как от Крымска до Москвы! Всё гораздо ближе – это раз. Во-вторых, там потребители не только в Риме, а везде. А мне надо только в Рим отправить, в Москву то есть.

 ТЛ: У них другой уровень развития - куча органических фермеров, в одной Западной Греции 1200 членов органического кооператива. Они создали завод по переработке органических апельсинов и киви, каждый привозит свои сто кило, продукция упаковывается и уходит. Но должна быть критическая масса.

 СК: Правильно. А нас сколько? Либо мы продукцию не довезем, либо мы делаем какой-то переходной период, когда можно возить органическое вместе с обычным. Когда у нас в районе все раскрутится, и каждый фермер станет производить экологическую продукцию, тогда создадим общую логистику. А пока это невыгодно.

 ТЛ: При каких условиях это может быть выгодно?

 СК: Когда у меня будет предзаказ, чтобы я вырастил десять тонн лука. Десять тонн – это пыль. Да, надо вкалывать все лето, но помидоры дадут сто тонн с гектара. А что такое один гектар? И при этом - куда я дену сто тонн? А если я 10 гектаров посажу? Это же тысяча тонн! Мне нужен предзаказ! И чтобы у меня здесь, к моменту сбора помидоров, стояла фура. Я двадцать тонн собрал – загрузил. Именно так.

ТЛ: А сейчас сколько отгружаете в фуры Новичихина?

Владимир Колтаевский (В.): Все вместе - до пятисот килограмм. Ну, тонна… редко.

ТЛ: А вы сами выходите на сети, на дистрибьюторов?

СК: Да легко! В ноябре на нас вышел «Магнит» - это же самая большая сеть! И полгода мы вели с ними переговоры о поставке, но требования «Магнита» выполнить нельзя. Они просто перекладывают все со своих плеч на наши. Абсолютно все. Начиная от производства до «я не продал, ты забирай».

ТЛ: Ну вы же выдерживаете эти требования с обычной продукцией?

СК: Нет, там разные требования. У них требование, чтобы не было точки на яблоке. А у нас некрасивая продукция. Не для картины. У нас обязательно червяк при погрузке яблок. Смотреть стыдно. Особенно сейчас, пока маленький урожай, а количество насекомых не меньше.

Владимир: Камень преткновения у нас оказался в логистике. Потому как «Магнит» посчитал перевозку 2-5 тонн для себя нерентабельным. Почему мы тогда должны считать её рентабельной?

ТЛ: Если проблемы ранжировать, то получается, что сбыт, в его логистической части – это проблема номер один?

СК: Да, проблема номер один – в логистике. Я думаю, что в пятнадцатимиллионном городе Москва найдется сто тысяч человек, кто хотел бы это потреблять. Но я могу предположить, что там просто нет нормальной сети, куда можно было бы прийти и делать регулярные поставки. Вот, «Лавкалавка» - но они ж собирают всё подряд, но это другое несколько. Мы можем выращивать только то, что «сезон» и плюс к этому мы можем что-то хранить, что хранится долго. Если у нас будут какие-то понятные финансовые реалии, мы переработаем то, что не смогли продать в свежем виде, сделаем живой сок. Это уже будет храниться год. Это наше развитие. Поставить маленький цех здесь – нет проблем, за исключением финансирования. Сегодня он стоит в пределах 7 млн руб. Но смогу ли я потом что-либо продать? Вот вопрос.

ТЛ: И где решение?

СК: Если посмотреть на это дело сверху, то каждый должен «нести свой чемодан». У нас «чемодан» самый нелегкий - мы должны произвести. Кто-то потом должен взять наше готовое и довезти до какой-то оптовой сети. Большой или маленькой.

Проблема в том, что о нас потребители знают, но купить не могут. Поэтому нужны логистика и предзаказ. Мне нужно знать уже в ноябре-декабре, что произвести. Чтобы я не ошибся с выбором посевного материала, выбором поля, со сроками посева и так далее.

Если у нас будет предзаказ, мы наймем людей, купим технику - мы все это сделаем. А смысла в том, чтобы отправлять тонну в неделю я пока не вижу. Ведь у нас таких недель всего лишь пятнадцать. Это предел. Сезонный же товар!

ТЛ: При этом Вы оптимизма не теряете.

СК: Я же сказал в самом начале, что это игрушка. Игрушка дорогая. Но я думаю, что через 2-3 года у нас сложится определенный биоценоз: вредные и полезные насекомые будут контролировать друг друга в численности, хищники едят нехищников. Сад стабилизируется. Он сам себя будет оздоравливать.  Ведь раньше так не болели сады как сейчас!

Владимир Колтаевский

Владимир: Природа придет в норму. Это все должно природой регулироваться.

ТЛ: А вам хватает информации? Образования? Специалистов? Агронома, готового выращивать органик?

СК: У нас вообще нет агронома. Для обычного полеводства агроном в принципе не нужен. Это накатанные рельсы. Я сам вижу, когда клоп-черепашка прилетел и чем можно против него обработать. Это несложно.  Если я вижу какую-то болезнь, то звоню поставщику химии и говорю: «У меня такие дырки». А он мне что-то в ответ советует. И все. Вы знаете, кстати, что в мире у фермеров нет агрономов?

В Канаде мы были, к примеру, у одного парня. У него дедушка был фермер, папа был фермер и он фермер. 3000 гектаров. Огромная площадь, а работает 3 человека – он и двое нанятых людей. Я спрашиваю: «Дружище, а ты какое образование получил?» Он отвечает: «Я фермер. Меня папа учил». «Как ты определяешь, что делать?» – «Никак. Я плачу налоги, тут есть научные институты. Они сами, по своим графикам, проезжают все поля. Такая структура. Она из бюджета содержится. Приезжают ко мне и советуют, что на этом поле надо сделать, что на том».

ТЛ: Ну у нас тоже, насколько я знаю, в некоторых областях из Минсельхоза спускают разнарядку. А вообще - местные власти вам как-то помогают? Интересуются? Или вы отдельно, они отдельно?

СК: Эээ, Танечка… Мы тут с Володей представляли себя как экологически чистый сад. Пришел губернатор. Вон - подарил (показывает на диплом «Агротур 2015»). Он к нам подошел, начал активно общаться. У него единственный вопрос: «А экономика?» – «Нет экономики» – «А в промышленных масштабах ты можешь?». А у нас промышленный масштаб - представьте себе 40 га сада в Европе! Я и говорю: «У меня промышленный масштаб, но экономики нет»…  Рядом стоит наш спикер краевой - он двадцать лет спикером, а до этого был первым секретарем райкома партии… Вот и все отношения с властью. Им интересно получить от меня еженедельный набор, но не более того. Говорить о поддержке какой-то… Вы же прекрасно знаете, что наши регионы дотационные. В том числе и Кубань. У нас 75 процентов от бюджета – госдолг!

Мы еще долго говорили о яблоках, которые иногда приходится выбрасывать и о ГМО. А потом поехали смотреть сады Колтаевских – прекрасные виноградники, бодрые молоденькие яблоньки, рядом – абрикосовые деревца и сливы - все такое яркое, полное жизни. Скоро они вырастут и дадут приличный урожай. А чуть подальше - помидоры, изнывающие под жарящим солнцем, - их уже много, и надо бы собрать, но куда девать-то? Вот рядом деятельные хозяева, которые и собрать готовы и посадить еще больше и опять собрать. Они вкалывают на своей земле изо всех сил - они хотят, могут и выращивают экологические овощи и фрукты. У них есть ресурсы, в конце концов, но помидоры-то девать некуда! Так они и остаются на поле, под палящим солнцем. Я смотрю себе под ноги – безнадега. А вдалеке белеют панельки микрорайона «Надежда».

 

Это было 4 августа, а, вернувшись в Москву, я мыкаюсь в поиске сезонных фруктов/овощей – не то что органических, но хотя бы просто почище, повкуснее. Позавчера заехала в «ЛавкаЛавка». На прилавке несколько дохлых пакетиков с помидорами по 360р. И виноград - 750р. за килограмм. Семьсот пятьдесят рублей. Просто виноград, никакой не органик. Из Абхазии, кажется. Другого нет. Постояла, ушла. Звоню Колтаевскому – сегодня они отгружают свою еженедельную поставку в столицы - 300 кг продукции в Москву и 300 кг – в Питер. Виноград с поля – 100р., помидоры – 80р. Интересно, как преобразится ценник, когда фрукты-овощи доедут до столиц? И сколько человек сможет поесть эковинограда? Ну а Кубань останется дотационным регионом и в нынешнем 2015 году под бодрые крики про импортозамещение.

Статья опубликована http://look.bio/post/show/207